Прежде всего стоит научиться скромности

Кадровая политика - Кадровое делопроизводство

Сегодня вся полагают, что современная информационная революция не имеет прецедентов по снижению стоимости и широте распространения информации -- будь то стоимость байта или цена компьютера -- а также по скорости и размаху влияния на общество. Эти воззрения -- обыкновенная чепуха. На момент изобретения печатного пресса Гутенбергом в Европе существовала мощная информационная индустрия. По числу занятых она, вероятно, была крупнейшей в Европе. Она состояла в основном из тысяч монастырей, во многих из которых жили сотни хорошо обученных монахов. Каждый такой монах трудился от рассвета до заката шесть дней в неделю, переписывая книги от руки. Умелый хорошо подготовленный монах мог переписать четыре страницы в день, или 25 страниц за шестидневную рабочую неделю; ежегодная производительность, таким образом, составляла 1.200-1.300 рукописных страниц.

Через пятьдесят лет, к 1500 году, у монахов не осталось работы. Этих монахов (некоторые оценки показывают, что их общая численность в Европе превышала 10.000) заменило небольшое число ремесленников-печатников, которых по всей Европе было не более 1.000 (хотя в Скандинавии они тогда только начинали появляться). Для выпуска печатной книги была необходима согласованная работа до 20 таких ремесленников, от одного высококвалифицированного резчика шрифтов до десятка или больше относительно низкоквалифицированных переплетчиков. Такая группа ежегодно выпускала примерно 25 наименований, в среднем по 200 страниц в книге, или 5.000 готовых к размножению страниц. К 1505 году тиражи в 500 экземпляров стали обыденностью. Это означало, что группа печатников могла выпускать по 25 миллионов печатных страниц в год, переплетенных в 125.000 готовых к продаже книг -- 2.500.000 страниц на одного работника против 1.200-1.300, которые мог изготовить монах-переписчик всего за 50 лет до этого.

Сильно упали цены. В середине XV века -- на момент изобретения пресса Гутенбергом -- книги были роскошью, которую могли себе позволить только богатые и образованные. Но когда в 1522 году из печати вышла немецкая Библия Мартина Лютера (свыше 1.000 страниц), цена была настолько невысокой, что даже бедная крестьянская семья могла ее приобрести.

Снижение издержек и цен в ходе третьей информационной революции было по крайней мере одного порядка с тем, что произошло в ходе сегодняшней, четвертой революции. То же относится к скорости и размаху.

Точно те же выводы можно сделать в отношении любой другой крупной технологической революции. Несмотря на то, что хлопок -- это самое лучшее из текстильных волокон (он легко стирается и пригоден для изготовления практически любой одежды), его обработка требует много времени и сил. Для производства фунта хлопковой пряжи требовалось 12-14 человеко-дней против 1-2 для шерстяной, 2-5 для льняной и 6 для шелковой.

С 1764 года, когда появились первые машины для переработки хлопка (а с ними и промышленная революция) по 1784 год время, необходимое для производства фунта хлопковой пряжи, уменьшилось до нескольких человеко-часов. Цена упала на 70%, а производство выросло в 25 раз. (Так уж получилось, что ровно столько же времени прошло от создания ENIAC до появления IBM 360.) Все это произошло еще до того, как Илай Уитни изобрел чесальную машину (1793), после чего цена хлопковой пряжи упала еще более чем на 90% -- примерно до одной тысячной той, что существовала до начала промышленной революции всего 50-60 годами ранее.

Не менее важным, чем снижение издержек и скорость распространения, оказалось влияние книгопечатания на значение информации. Первые печатные книги, начиная с Библии Гутенберга, издавались на латыни и по содержанию не отличались от рукописных: религиозные и философские трактаты, а также сохранившиеся античные тексты. Но всего через двадцать лет после изобретения Гутенберга начали появляться книги современных авторов, хотя все еще написанные на латыни. Еще десять лет -- и книги уже печатались не только на греческом и древнееврейском, но и на разговорном наречии (сперва на английском, а затем и на других европейских языках). В 1476 году, всего через тридцать лет после изобретения Гутенберга, английский печатник Уильям Кэкстон (1422-1491) издал книгу на такую мирскую тему, как шахматы. К 1500 году термин популярная литература уже означал не только поэзию (и не только эпическую), которую можно было передавать изустно, но и прозу, то есть печатную книгу.

За очень незначительное время революция в книгопечатании изменила институты общества, включая и систему образования. В последовавшие за ней десятилетия по всей Европе были созданы новые университеты, однако, в отличие от ранее существовавших, они не были рассчитаны на священнослужителей и изучение теологии. Они были построены для изучения светских дисциплин: права, медицины, математики, натуральной философии (естественных наук).

Самое большое влияние, однако, книгопечатание оказало на центр догутенберговой Европы: церковь. Книгопечатание сделало возможной протестантскую Реформацию. Более ранние реформаторы, Джон Уиклифф из Англии (1330-1384) и Ян Гус из Богемии (1372-1415), также встречали восторженный прием. Но их революционные мысли не могли перемещаться дальше и быстрее, чем сказанное слово, и потому могли быть локализованы и подавлены. Все изменилось, когда 31 октября 1517 года Мартин Лютер прибил свои девяносто пять тезисов к двери собора в никому не известном германском городке. Он намеревался всего лишь провести традиционный в церкви богословский диспут. Однако без согласия Лютера (и, вполне вероятно, без его сведения) тезисы немедленно были распечатаны и распространялись бесплатно по всей Германии, а затем и по всей Европе. Именно эти отпечатанные тезисы и разожгли пожар религиозных споров, который впоследствии вырос в Реформацию.

Наступила бы эра географических открытий, начавшаяся во второй половине XV века, без наборного шрифта? Печать публиковала сведения обо всех путешествиях португальских мореплавателей вдоль западного побережья Африки в поисках морского пути в Индию. Печать доставила Колумбу первые (хотя и совершенно неправильные) карты сказочных земель, лежащих за западным горизонтом -- Китая, описанного Марко Поло, и легендарной Японии. Печать позволила немедленно зафиксировать результаты каждого путешествия и создавать новые, более надежные, карты. Неэкономические изменения нельзя выразить в числах. Но влияние печати на общество, образование, культуру -- не говоря уже о религии -- было, скорее всего, не меньше, и ничуть не медленнее, если не быстрее, чем влияние сегодняшней информационной революции.